Рамис Латыпов. "Дом Бургана": страшная правда о насилии — спектакль, который невозможно забыть

Оглавление

«Дом Бургана»: самый тяжелый спектакль на татарской сцене
Про абьюзеров — по-настоящему
Вариантов немного: стать таким же, убежать или терпеть
Невидимая тюрьма: что остаётся после жизни с абьюзером
Узник живёт не в подвале, а в сознании
Дом Бургана — не дом, а мина
Психологический плен: как абьюзеры управляют даже после смерти
«Бурхан Второй»: почему жертвы абьюза становятся тиранами
Путь к самоуничтожению
Наследие одного человека — боль нескольких поколений
Дом, где нет любви: как абьюзер уничтожил будущее своих детей
Луч надежды?
Дом, построенный на страхе: анатомия спектакля «Дом Бургана»

Недавно я посмотрел страшный спектакль в Нижнекамском театре – постановка «Дом Бургана».

«Дом Бургана»: самый тяжелый спектакль на татарской сцене

Это не обычный спектакль. Он многослойный. На первый взгляд — трагедия одной семьи. Но режиссёр уместил в двухчасовом действии проблему, с которой сталкиваются тысячи людей. И показал её так, что оторваться невозможно.

После просмотра у меня было состояние, как после фильма «Реквием по мечте» или романа Эмиля Золя «Западня». Это тяжёлая, реалистичная драма. Не назову её триллером, но местами — да, пугает до дрожи.

На татарской сцене ничего подобного ещё не ставили. Это тяжёлая постановка. Если вы идёте в театр просто отдохнуть — возможно, не выдержите. Одна зрительница ушла в середине спектакля. Может, потому что на сцене — слишком знакомое: кто-то не хочет снова открывать старые раны.

Про абьюзеров — по-настоящему

Этот спектакль — о тиранах и абьюзерах. Слово сейчас на слуху. Возможно, по-татарски это будет «канэчкеч» — тот, кто психологически, физически, иногда и сексуально издевается над близкими и получает от этого удовлетворение.

С такими людьми сталкивались почти все. Кто-то спасся — ушёл. Кто-то остался и живёт, думая: «я в домике», среди «любящих». Кто-то сам становится таким. Кто-то рождается в семье с абьюзером — и живёт, как может. Это может быть отец, мать, сын, дочь. Таких немало и среди «замов» и начальников, чья власть держится только на страхе.

Эти люди не чувствуют чужой боли, не признают чувств и мыслей других — есть только они. Их можно было бы назвать «несостоявшимися начальниками» — потому что состоявшийся лидер сочувствует, умеет слышать. А тут — нет. И сколько бы им ни дали власти, признания или должностей — им всегда будет мало.

Вариантов немного: стать таким же, убежать или терпеть

Спектакль показывает три возможных сценария.
Те, кто терпит, всегда выходят из этого искалеченными. Они либо начинают вести себя так же по отношению к другим, либо превращаются в подавленных, сломленных людей, перестают уважать себя.
Иногда — это путь в преступность. Насилие, пережитое ими, они переносят на других.

В «Доме Бурхана» показано всё это. Без прикрас. Без надежды на чудо. Это спектакль, который вскрывает, откровенно говорит, заставляет задуматься. И который долго не отпускает.

Невидимая тюрьма: что остаётся после жизни с абьюзером

Даже после того, как человек уходит от абьюзера, он ещё долго не может понять, что именно с ним произошло. Он продолжает подчиняться — мысленно, эмоционально, автоматически. И часто даже не осознаёт, что жил рядом с абьюзером. Он уверен, что так и должно быть. Так правильно. Так жили всегда.

В спектакле «Дом Бургана» это показано на примере детей главного героя. Они уже не живут с отцом, но он по-прежнему управляет их жизнями. Бурхан не отпускает. Он не даёт «увидеть свет» — внушает, что только так и надо жить. Он придумывает правила, постоянно делает виноватыми, манипулирует:

«Я — ваш отец. Вы должны. Надо вот так. А что скажут соседи? Мы не такие, как все. Мы должны быть примером…»

Вот так и выживают рядом с таким человеком.

Узник живёт не в подвале, а в сознании

Но и это не всё. Даже если ты скажешь правду человеку, который был в такой «тюрьме», он может не поверить. Может обидеться. Может прекратить с тобой общение — «Как ты можешь говорить такое про такого хорошего человека?».

Абьюзер лишает человека даже способности почувствовать, что он в ловушке. Он постоянно:

жалуется,
требует поддержки,
перекладывает вину,
запрещает общение с другими,
не даёт дышать,
живёт за счёт чужой энергии.

Это не жизнь рядом — это медленная психологическая смерть. Это тюрьма при жизни.

Дом Бургана — не дом, а мина

Бурган терроризирует своих детей. После смерти жены женится на девушке, которую любил его сын. Не выдержав, трое детей сбегают из дома. Остаётся один. Но счастья не находит никто. Никто не смог построить нормальную жизнь. Никто не смог выйти из-под этой тени.

Я бы сравнил Бургана — и таких, как он — с деревянной бочкой, которую держит только железный обруч. Пока обруч на месте — бочка целая. Сбей обруч — развалится.
Так и его дом: держится только на страхе. Ни любви, ни тепла там нет. Только боль, недосказанность и растоптанные чувства. Дети выросли, но так и не узнали, что такое быть любимыми. Даже когда у них вспыхивает светлое чувство — оно тут же гаснет. Потому что внутри них — пустота, которую оставил отец.

Ни у кого из них не сложилась семья. Один — юрист — превращается в преступника, а потом спивается. Девушка рожает ребёнка «от ветра». Остальные — тоже несчастны. Они пытаются жить. Но... но… но…. Не выходит.

Этот спектакль — не просто история одной семьи. Это диагноз. Это живая боль. Это то, с чем сталкивались, но не решались назвать словами.

Психологический плен: как абьюзеры управляют даже после смерти

Когда бочка лопается, Баязит — тот самый сын, который прожил с отцом всю жизнь — пытается занять его место. Есть такая фраза:

"Раб не хочет свободы — он хочет иметь своих рабов."

Это как раз о Баязите. Он считает, что теперь все должны подчиняться ему. И частично у него получается: братья и сёстры, уже однажды сломленные, вновь поддаются этому давлению. Он заставляет их работать, слушаться, принимать старые порядки.

«Бурхан Второй»: почему жертвы абьюза становятся тиранами

Баязит пытается вернуть "порядки Дома Бургана". Он говорит:

«Отец так велел! Что скажут соседи? Вы же все выросли в этой колыбели — значит, и ваши дети должны расти в ней».
«Ваши имена начинаются на "Б" — и у детей должны быть такие же».

А в чём вред, если колыбель будет новой? Если имена будут другими?
Нет ответа. Потому что в этом и суть — придумывать бессмысленные правила, чтобы подчинить.
Так же ломали волю в концлагерях: в книге Наби Даули «Между жизнью и смертью» описан эпизод, где одни заключённые таскали камни из одной кучи в другую, а потом — обратно. Смысл? Никакого. Только чтобы сломать дух.

Так и здесь. Эти бессмысленные "традиции" — орудия давления и подчинения.

Путь к самоуничтожению

Как и отец, Баязит не способен здраво оценивать людей. Он женится на девушке, которую в деревне считают проституткой. Это уже начало конца "Бурхана Второго". Он не может быть как отец — он лишь жалкая копия.
В результате — приводит к трагедиям. Становится причиной смерти родных. А потом и свою судьбу рушит собственными руками.

Особенно сильна сцена с пожилой женщиной, которая тоже живёт рядом с абьюзером. Она ходит по деревне, повторяя: «Дом мой достанется собакам…»
И, в конце концов, "избавляется" — теряет разум. Можно ли назвать это избавлением? Сомнительно.

Финал спектакля пронизывает до слёз:

Разрушенный Дом Бургана.
Баязит, покончивший с собой.
И та самая старушка, всё ещё мечтающая о светлом будущем.

Наследие одного человека — боль нескольких поколений

Бурган не дал счастья ни одному человеку. Ни одна судьба в его доме не сложилась. Он сломал их всех, и даже после смерти продолжает управлять ими — из-под земли.

Это и есть настоящая психологическая травма:
когда человек уже взрослый, уже сам родитель — но по-прежнему живёт под диктовку своего палача.

Дом, где нет любви: как абьюзер уничтожил будущее своих детей

В чём ценность этого спектакля?

Ценность спектакля в том, что такие Бурганы — повсюду. Они могут быть разными — женщины, мужчины, начальники, родители. Но у всех одно общее:

Они превращают близких в рабов

Люди, живущие рядом с ними, забывают, кто они такие, зачем живут, к чему способны. Если эта пьеса поможет хотя бы одному человеку открыть глаза — уже не зря.

После спектакля на обсуждении кто-то сказал, что в нём нет ни одного лучика света. Это правда. Тут много боли, грязных слов, жестокости, сцен насилия, пьянства. Байназар раздевает жену Бурхана, а потом бросает её. Деревенский старик лезет к Айсылу — деревенской проститутке. Баязит вешается.

Всё это тяжело. Особенно если сидишь в первом ряду — от такого не спрячешься.

Эти актёры не "играют пафосом" — они живут этой болью на сцене. Оттого ещё страшнее: не как в театре, а как событие, происходящее у тебя за спиной.
Это и есть сила художественного произведения: встряхнуть, вскрыть, не отпустить.

Луч надежды?

Наверное, если и есть в спектакле какая-то надежда, то это Банат — младшая дочь Бурхана. Она сбежала от отца ещё в юности. И как-то сумела устроить жизнь. Она даже пытается вылечить одного из своих спившихся братьев, вернуть его к нормальной жизни. Но и их — выгоняет Баязит.
И всё рушится…

Жена Бурхана тоже пытается что-то исправить, как-то навести порядок… Но нет. Даже мёртвый, Бурхан продолжает управлять семьёй из могилы.

Баязита играет известный актёр Юрий Павлов, знакомый многим по юмористическим ролям в интернете. И здесь он совершенно другой.

Абсолютно серьёзный, трагичный, даже жуткий.

Я после спектакля подошел к нему и спросил: «Не тяжело было играть такую роль?» Он ответил коротко:

«Тяжело».

И правда — играет он блестяще. Никаких внешних эффектов, никакой истерики — только живая, настоящая боль, точный психологизм. Удивительная работа.

Дом, построенный на страхе: анатомия спектакля «Дом Бургана»

Режиссура, актёры, команда

Вообще, все актёры играют как живут, без пафоса, без театральной манерности. Это просто реальные люди, попавшие в страшную историю.
Очень хочется отметить художника-постановщика Ильшата Вильданова и художника по свету Ильшата Саяхова — их работа сильная, визуально точная, атмосферная. Свет, мрак, полумрак — тут всё работает на суть.
Музыка, пронизывающая до костей, — Ильяс Камалов. Минимум внешних эффектов, максимум попадания в душу.

Пьеса — Илгиза Зайни. Он поразительно точно показал, как абьюзеры действуют, какие формулировки используют, как продавливают, как манипулируют.

Я сидел и думал: откуда он их таких знает? Такое чувство, будто жизнь подглядела.

Некоторые зрители говорили, что образы, вроде проститутки Айсылу, чересчур. Я — не согласен. Всё это есть. Просто не каждый хочет это видеть. Легче сказать "так не бывает", чем признать — "а ведь бывает".