Легендарный старик Альмандар из деревни Альдермыш вернулся на сцену – Нижнекамский татарский государственный драматический театр показал свою постановку по знаменитой пьесе Туфана Миннуллина. Это смелый шаг для театра, ведь после ухода со сцены Шауката Биктемирова спектакль никогда больше не ставился на профессиональной татарской сцене и казался уже чем-то неприкосновенным. Среди первых зрителей в зале Нижнекамского театра была также корреспондент ИА «Татар-информ» Рузиля Мухаметова.

Противостояние театра и попсы

   Спектакль Нижнекамского татарского государственного драматического театра «Старик из деревни Альдермыш» на первый взгляд мне показался противостоянием между высоким искусством и попсой. На мой взгляд, старик Альмандар олицетворяет профессиональное искусство – театр, оперу-балет; а Ажаль (Смарть) – это наша эстрада. Когда видишь, что сегодня самое великое событие в татарской культурной жизни сводится к спору между Элвином Греем и Гузель Уразовой, такие мысли невольно приходят в голову.

   Вот на сцене появляется Ажаль. Он высокий блондин, стильно одет во все черное. В его повадках угадываются манеры поп-звезд – начиная с Леонтьева и Киркорова до нашего Элвина Грея. В этом образе и женское лицо эстрады, и мужское, и нередко теперь встречающиеся на поп-сцене бесполые существа. Ажаль – он и белый, и черный, он и нагой. Он и хороший, и плохой. Он – вечный.

   А вот старик Альмандар. С венком и букетом из полевых цветов. Пусть он будет татарским профессиональным искусством. Да, старик Альмандар –профессиональный татарский театр с вековой историей. На стороне Альмандара его немногочисленные родственники, друзья, зритель, и все эти образы имеют свои выразительные очертания. А на стороне Смерти скомканная в одну массу толпа фанатов – безликих и с едва различимыми силуэтами тел.

   Такая интерпретация спектакля по пьесе, успевшей стать классикой еще при жизни автора, наверняка покажется вам неожиданной. Прошу прощения – навеяло. Теперь серьезно.

   «Старик из деревни Альдермыш» – легендарный спектакль Камаловского театра. Он был поставлен в театре в 1976 году и снят с репертуара только с уходом со сцены Шауката Биктемирова. «Старик из деревни Альдермыш» – один из самых знаменитых спектаклей, рожденных в тандеме татарского драматурга Туфана Миннуллина и татарского режиссера Марселя Салимжанова. Каждый образ в спектакле вошел в историю театра своим исполнителем. Старик Альмандар – Шаукат Биктемиров, Ажаль (Смерть) – Равиль Шарафиев, Азраиль – Айдар Хафизов, Ангел – Наиля Ибрагимова, Уммия – Нажиба Ихсанова, Искандер – Ирек Багманов.

   Главный герой спектакля – Альмандар, 91-летний старик, проживающий в деревне Альдермыш. По приказу Азраиля в Альдермыш прибывает Смерть под номером 1550 и требует от Альмандара подписания путевки «в вечную жизнь». Но старик Альмандар так скоро отрекаться от мира не собирается. Помирать ему некогда – у него полно планов на будущее и куча незавершенных дел. Поэтому он находит разные уловки, чтобы бежать от Смерти, он просто водит ее за нос. Начинается последняя схватка, поединок между жизнью и смертью, Альмандаром и Ажалем…

«Хэтер коне» и Смерть № 1550

   Получив приглашение от Нижнекамского театра на предпремьерный показ спектакля «Старик из деревни Альдермыш», зная, что художественный руководитель театра Рустам Галеев человек, неравнодушный к проблемам и судьбе татарской нации, я сразу подумала, что он наверняка изменил номер 1550. Спектакль выходит перед «Хэтер коне» (День памяти защитников Казани, павших при завоевании Казанского ханства Иваном Грозным в 1552 году. – Ред.). Все мы знаем, почему в пьесе Туфан Минннуллин присвоил своему герою именно этот номер – 1550. Он понимал, что число 1552 в те времена вслух произносить не дадут, и слегка изменил цифры. В итоге послан был в деревню Альдермыш Ажаль именно с этим номером. Но в спектакле Нижнекамского театра цифры остались такими же – 1550.

   “А не замахнуться ли нам?.."

   Узнав о решении Рустема Галеева поставить «Альмандара» в Нижнекамском театре, кое-кто вспомнил знаменитую реплику из кинофильма «Берегись автомобиля»: «А не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?» Рустем Галеев «замахнулся». Ставил, правда, не сам, но без его участия тоже не обошлось. В спектакле Рустем Галеев – старик Альмандар.

   На постановку «Альмандара» Нижнекамский театр пригласил из Уфы молодого режиссера. Такого же неравнодушного к национальным проблемам и ратующего за народ. «Я хочу работать только с режиссером, который душой за нацию. Такого режиссера мне нашли в Уфе», – говорит Рустем Галеев. И этот спектакль стал первой большой работой башкирского режиссера Фиргата Гарипова. В Нижнекамск он приехал со своей командой. Композитор – Васил Гафаров, художник – Руслан Магалимов.

   Молодой режиссер построил спектакль на диалоге двух образов. Если в Камаловском театре каждый образ – светлый луч сценического произведения, то Фиргат Гарипов, кажется, всех остальных, кроме двоих – Альмандара и Смерти, намеренно сделал блеклыми, нечеткими. Все до единого перешли на задний план. Стоит артистам начинать двигаться чуть более активно – уже возникает противоречие.

   Как я уже говорила, старика Альмандара играет сам 58-летний Рустам Галеев. Отметим, Шаукат Биктемиров начал играть своего Альмандара в 50-летнем возрасте.

Старик Альмандар и пенсионная реформа

   Помните, в спектакле в самых первых сценах Альмандар ругает бригадира за то, что тот не зовет его на работу в колхоз. В этот момент зал искренне смеялся.

   Действительно, во времена, когда Туфан Миннуллин писал эту пьесу, а Марсель Салимжанов ее ставил, это звучало весело. Если сегодня Рустем Галеев просто опустил бы эту часть пьесы, то наверняка Туфан Миннуллин не стал бы обижаться. А так классическое произведение тут зазвучало как реклама пенсионной реформы. Может, артистам и не важно, выйдут они на пенсию или нет, возможно, им даже умереть на сцене за счастье. Но зрители-то – мы.

Поэтому, мне кажется, за такой спектакль, поставленный в нынешней ситуации, Нижнекамскому театру положена премия от Пенсионного фонда.

Рустему Галееву, наверное, было нелегко создавать нового Альмандара, зная каждое движение Шауката Биктимирова наизусть. В Альмандаре Рустема Галеева ощущался диалог с Альмандаром Шауката Биктемирова. Но чем дальше мы смотрели спектакль, тем более новый Альмандар становился убедительнее, и мы поверили, что на сцене – другой спектакль. То же с остальными образами. Гузель Шамардановой не удалось полностью отойти от Уммии Нажибы Ихсановой, а Раис Галеев в своем Искандере все же помнил об Искандере Ирека Багманова. Но все это совсем несущественно. Интересно, что старушка Хамдебану, к которой сватается Альмандар, в новом спектакле не появляется вообще. У нижнекамцев старик влюбляется вовсе не в старушку, а во вполне молодую деревенскую медсестру. Альмандар флиртует с молодой, да еще к невестке «пристает».

Все же, считаю, было бы хорошо, если во второй состав на роль старика Альмандара взяли бы ведущего актера театра Юрия Павлова. Ну не царское это дело – руководителю театра по деревням со спектаклями ездить. Ему предстоит решать более глобальные проблемы – состояние здания театра оставляет желать лучшего и план гастролей выполнять надо. Не будешь ездить по фестивалям, показываться время от времени в Казани – можешь и отстать. А нельзя. Именно поэтому если бы самый раскрученный актер театра иногда играл Альмандара, пока Рустем Валиахметович занимается стратегией театра, было бы неплохо.

Но режиссер в Юрии Павлове увидел Ажаля. В ходе подготовки спектакля готовились два Ажаля – брюнет Юрий Павлов и блондин Алмаз Хусаинов. Но хотя по программе в первом составе значился звезда театра Юрий Павлов, режиссер в день сдачи спектакля на сцену решил вывести Алмаза Хусаинова.

Есть ли разница между Смертью-блондином и Смертью-брюнетом?

   Таким образом, мы стали свидетелями открытия новой звезды на небосклоне татарского театра. Ажаль в «Старике из деревни Альмандар» – первая большая роль Алмаза.

   Алмаз Хусаинов – из села Базарные Матаки Алькеевского района. После окончания Казанского театрального училища семья молодых артистов Хусаиновых приехала работать в Нижнекамский театр.

Кажется, Юрий Павлов, хоть сам и не подавал виду, переживал, что не участвовал в первом выпуске спектакля, достойного стать событием в театральном мире. Говорят, на репетициях у него были очень интересные находки. Возможно, опытный актер свои находки перенес и на молодого актера – не могу сказать. Все же после долговязого Ажаля-блондина я бы посмотрела и на Ажаля-брюнета.

«Кто-то должен был нарушить это табу»

   Рустем Галеев, народный артист Татарстана: «Сегодня у нас нет таких героев, как Альмандар. Таких, как Ажаль, много, они процветают. Нет Альмандаров, чтобы сражаться с ними. Их больше, они сильнее, они побеждают пока. Нам нужны борцы. Поэтому пришло время поставить этот спектакль, у него есть зритель. Позволить такому спектаклю лежать без дела было бы преступно со стороны татар. Это драматургия, написанная для татарского мира. Она каждый день должна говорить слово. Направив наши молитвы душам Шауката абый и других, мы продолжаем свой путь».

 Алмаз Хусаинов, актер: «Своего Ажаля я очень полюбил. Когда эту роль играл Равиль Шарафеев, мне не терпелось сыграть ее тоже. Моя мечта теперь сбылась – я ее сыграл. Если в жизни будет больше таких, как старик Альмандар, татары никогда не исчезнут. В нашей жизни Альмандары есть. Их мало, но они есть. Нашего Рустема абый Галеева я тоже вижу как одного из таких Альмандаров».

Нияз Игламов, театральный критик, советник министра культуры РТ по театру, заведующий литературным отделом ТГАТ им. Г. Камала: «Ставить этот спектакль – смелость со стороны театра. Постановка легендарного спектакля Камаловского театра на другой профессиональной сцене – действительно событие. Кто-то должен был это сделать. Сделал Рустем, Нижнекамский театр. Возможно, маститый татарский режиссер за это произведение и не взялся бы. Потому что инерция традиции сильна. Взялся молодой башкирский режиссер. Молодость, она не знает границ.

Считаю, что появился красивый спектакль. Для меня отрадно исполнение молодым актером Ажаля. В какой-то мере Рустем вступает в спор с образом Шауката абый. А молодой – он рождает свой собственный образ, не зависимый от созданного Равилем Шарафеевым образа. Он для меня открылся как актер. Увиденные мной ранее третьеплановые образы его таланта не раскрывали. Очень полюбил образ Гульфиры (Эльвира Фаттахова), Ангела (Сабира Усманова)».

Фиргат Гарипов, уфимский режиссер: «Туфана Миннуллина сравнивают с Шекспиром, и это правильно. Это не простой автор. Он создает вселенную и выводит ее на сцену. Ставить Туфана абый для режиссера счастье, для режиссера моего возраста – испытание. Прошел я это испытание или нет – это скажет зритель. Я специально заранее не смотрел постановку Камаловского театра, как только приеду в Уфу, посмотрю записи».

Серп и голова барана

Чтобы до конца понять работу художника, мне в зрительном зале не хватило литературоведа Миляуши Хабутдиновой. Чтобы объяснить значение очень большого количества предметов на сцене, нужна была она. На крышу дачи, которую строит Альмандар, ставят некую конструкцию – так это мечеть или надгробие? Почему на вершину этой конструкции вместо полумесяца установили серп? Для чего был нужен скелет головы барана на столбе? Думаю, спектакль посмотрят театроведы и напишут, почему.

А я восхищаюсь смелостью Нижнекамского театра и поздравляю театрального зрителя с новым именем в татарском театральном мире – Алмаз Хусаинов. 

https://sntat.ru/kultura/kto-to-dolzhen-byl-narushit-eto-tabu-nizhnekamskiy-teatr-postavil-star/

Автор материала: Рузиля Мухаметова (www.intertat.tatar, перевод Алии Сабировой)

Фото: Рамиль Гали